Грета вздрогнула, когда рука мужчины коснулась волос, затем затылка и шеи. Напрягшись, девушка изумлённо сидела, не понимая, откуда такие нежности со стороны владетеля. Она не ждала от него ничего хорошего, заранее приучив себя к мысли, что хозяин может сделать только больно и плохо. И никакого тепла от него не будет.
Пока же Алексей делал странные вещи… целовал за ушком, гладил по голове… словно кошка, играющая с мышкой, прежде чем съесть… И пленница не позволяла себе расслабиться, сжавшись в напряжении.
В ванной девушка подошла к большой раковине с другой стороны, не приближаясь к Алексею, и взяла щётку, которую тот положил перед ней. Плотный картон разрывался плохо, и на распаковку ушло время. За которое мужчина успел умыться и почистить зубы. Грета краем глаза увидела, что он пошёл к шкафчику, и облегчённо расслабилась – близкое нахождение хозяина рядом нервировало игрушку. И участвовал в этом не только страх…
Выдавив на щётку немного пасты, Грета принялась чистить зубы… и едва не подавилась: Алексей вдруг оказался рядом, сцепив руки на животе девушки и жарко выдохнув в шею. Растерянно замерев, рыжее изумление расширенными глазами посмотрело в зеркало, где они оба отражались. Щётка едва не выпала из рук, но усилием воли Грета взяла себя в руки и быстро почистила зубы. Наклонилась, чтобы зачерпнуть воды и сполоснуть рот… и покраснела: в такой позе прижавшийся сзади мужчина выглядел… очень развратно. Словно берёт свою игрушку сзади.
С причесыванием возникли проблемы: нужно было взять расчёску и причесаться… а затем заплести косу. Но как это сделать, когда тебя обнимает мужчина? И… не только обнимает, но и кладёт руки на грудь, слегка сжимая полушария… Бедная девочка вконец растерялась, вцепившись в раковину. Прислушавшись к себе, поняла, что в ощущениях присутствуют страх и растерянность… но отвращения, которого вполне можно было ожидать, нет. Облегчение согревающе коснулось сознания – раз не избежать близости с этим человеком, то и хорошо, что противно не будет. Смущения не избежать, в сексе для неопытной девчонки до черта нового и непривычного… девственница, что вы хотите… к тому же наверняка мужчина будет ломать сопротивление и страх перед какими-то моментами… игрушка же…
- Я не смогу причесаться, пока ты… обнимаешь меня, - опустила глаза Грета. – Мне нужно завести руки за голову, чтобы заплести косу…
О том, что в попку упирается возбуждённый член, девушка изо всех сил старалась не думать.

Отредактировано Аргента (08-08-2013 02:17:56)

Слава богу, дразнить и смущать девчонку Алексей не стал. Отстранился и дал ей возможность взять расчёску. Спиной ощущая его близкое присутствие, Грета кусала губы. Почему-то сегодня мужчина уже не бесил девчонку до скрежета зубов. Может, просто за ночь привыкла к новой участи... Нет, конечно, ещё не раз сверкнут глаза гордой пленницы при каком-то немыслимом требовании...  но она подчинится. Потому что, как ни цинично звучит, но один мужчина - это не десяток в день. А в то, что её в случае неповиновения продадут в бордель, Грета поверила - она уже понимала, в чьи руки попала, видела, что эти люди легко отдадут её на глумление, а не отпустят домой.
Ломка характера, обещанная Алексеем, уже началась. Он лишил свою игрушку главного - возможности сопротивляться и отказываться от выполнения приказов. Осталось совсем немного - сделать так, чтобы девчонка просто привыкла к нему, к его требованиям. Чтобы то, что он от нее хочет, перестало вызывать отвращение или пугать... Грета молча оплакивала былую свободу и гордость, понимая, что выхода нет и её жизнь непоправимо изменилась. Вспомнились слова Алексея про возможность личной жизни... Горько улыбнулась - какая, к чёрту, личная жизнь при таком развитии событий... прийти после постели хозяина и смотреть в глаза парню? Обнимать его? Лгать? Нет уж... никакой личной жизни, пока не отпустит владетель...
- Обычно на расчесывание и заплетание косы у меня уходит минут 10, если не торопиться и не путаться, - скосила глаза на хозяина Грета, отделяя прядь рыжих волосы и проводя по ним расчёской. Волосы блестели - вчера их вымыли, а испачкаться они ещё не успели. Причесавшись, девушка заплела "колосок" и вышла. В комнате сидели Алексей и какой-то смутно знакомый мужчина. Грета видела его вчера, но, разумеется, не запомнила и решила, что просто похож на кого-то. Может, на актера... На столе лежали листки бумаги и ручка. Грета остановилась на пороге. Эти бумаги - что они значат? Та страховка, о которой говорил Алексей?
Не зная, что делать, девушка замерла, неосознанно комкая подол юбки. Настороженно глядя на мужчин, она ждала приказа - подойти или остаться на месте?

Отредактировано Аргента (05-08-2013 01:46:37)

Мягкое настроение длилось недолго: едва Грета вошла в комнату, как Алексей не преминул съязвить, и девушка вспыхнула, сжав зубы, чтобы не нахамить. А мужчина не унимался, представив игрушку вчерашним прозвищем – Подарок.
Грета глубоко вздохнула, кипя от злости. Скотина, сволочь! Какого чёрта он её так называет!!!
Поклониться? Рыжая строптивость слегка склонила голову, что можно трактовать и как поклон, и как просто попытку опустить глаза, и села, прошептав "Здравствуйте".
Ей придвинули документ, который лежал на столе. Медленно прочитав, Грета замерла.
- Я не могу подписать… квартира не полностью моя, она и мамина тоже, - тихо запротестовала пленница. – Документ не будет иметь юридической силы.
Потерять крышу над головой… единственное, что было у Греты и её матери, это квартира, оставшаяся от бабушки. И рисковать домом… нельзя. А ведь ещё он может подать в суд на должницу…
Гордость и попытки бунта… Горько улыбнулась. Какие к чёрту попытки… Куда она теперь денется от этого выродка… Как же… господи, как же теперь быть? Как смирить гордость, куда деть самолюбие? Впервые Грета ощущала себя действительно игрушкой, а не человеком…
Закусив губу, девушка медленно вывела требуемое и поставила подпись. Добро пожаловать в рабство…

Отредактировано Аргента (07-08-2013 17:23:07)

До машины Грета дошла, как в тумане. Ей было страшно. Прежде всего от неизвестности и непонимания. Как теперь быть? Как скрыть происшедшее? Она не актриса, перемены в поведении заметят все… Просто не рассказывать? Врать рыжая не обучена.
Когда Алексей приказал закрыть глаза, Грета недоумённо нахмурилась. Зачем? Ах да… Наверное, не хочет, чтобы игрушка знала, где он живёт… хотя смысл? Что ей с этим знанием делать?
Обхватив себя руками, девушка откинулась на сиденье. Интуиция кричала о том, что не всё так просто. Что не отпустит хозяин игрушку просто так… Даже с учётом крючка, на который сам же её и посадил… Но что он придумает? А придумает, как пить дать. Ему нравится злить беспомощную девчонку, дрессировать, ломать. Выродок…
Сколько они ехали – Грета не считала. Но когда остановилась машина и ей приказали открыть глаза, узнала свой район. Проморгалась – за полчаса глаза отвыкли от солнца. Алексей отдал ей документы, телефон, выдал рекомендацию насчёт одежды.
- Мама не поверит, - горько улыбнулась девушка. – Она поймёт, что со мной что-то случилось. Всё, что я смогу – это прямо попросить не спрашивать. И ничего не рассказать ей.
Игрушке… Скрипнула зубами – это звание злило не меньше, чем дурацкое имя Подарок. Ведь всё равно будет так называть, скотина… Где подвох? Он так легко отпустит девчонку домой? И ничего не потребует? Грета настороженно слушала неторопливую речь своего владетеля. И очень скоро дождалась подвоха… От неё потребовали платы. Причём топорщившиеся брюки очень недвусмысленно давали понять, какой.
Что значит "выбери способ"? Грета распахнула глаза в изумлении. Какой, к черту, способ??? Чего он хочет?
- Я не понимаю… - севшим голосом прошептала она. – Я не знаю, чего ты хочешь…
Ну то есть чего – это понятно, секса. А… почему не сам? Он же может… всё, что хочет… Паника затопила рыжую игрушку. Она побледнела, вжавшись в дверцу машины, и принялась нервно кусать губы и поправлять волосы под насмешливым взглядом мужчины.
Что… что обычно бывает? Чёрт, она же ничего не умеет, что он хочет?? Чудовищным усилием Грета, забыв про злость, подавила страх перед неизвестным. Так, попробуем рассуждать логически. Секс как таковой… ну, с участием её... ну, лона – не катит. Посмешищем только станет. Да и лобовое стекло не тонировано, мало ли кто увидит… Что ещё… господи, за что? Презервативы?
Растерянная Грета едва не плакала от ужаса и непонимания. Внезапно в голове всплыл, как подсказка, кадр из сауны, где белокурая горничная делала минет Алексею. Ужасаясь собственному страху, Грета подумала, что это, пожалуй, технически самый простой способ заплатить за спокойную ночь. Только как? Этот процесс называют «сосать». Значит… ну, наверное, это как леденец, да? Облизывать и сосать? А испачкаться… А, ну да… Он же кончит. А как это? Ну, что из себя представляет то, что... чем он... какое оно? Придётся проглотить, да? Они все этого хотят?
Добрую минуту Грета блестящими от слёз, испуганными глазами смотрела на Алексея. В этот момент злость уступила место ужасу. Свобода и дом манили – так близко и недоступно… танталовы муки. Но между ней и домом стояло пугающее действо, которого требовал мужчина.
Эх… не так представляла себе взросление рыжая игрушка, не так... Смирившись, бунтарка решилась. Дрожащими руками она отстегнула ремень привязи и повернулась к лежащему на сиденье Алексею. С трудом, едва не поцарапавшись, расстегнула ремень брюк и высвободила упруго выпрямившийся член на свободу. Слёзы текли по лицу, но девушка их даже не замечала. Закрыв глаза, она медленно склонилась и осторожно коснулась губами головки. Затем лизнула, ощутив солоноватый вкус органа.
Презервативы он не любит, мелькнуло в голове. А когда в постель уволочёт, контрацепцию кто применять будет? Или он еще и ребёнка собрался сделать игрушке? Пять лет длинные, когда-то да придётся подумать… Хотя сейчас ещё рано. Справиться бы с этим странным приказом.
Что делать-то? Просто облизывать? Грета осторожно приняла в ротик член, насколько могла, и сомкнула губы, упруго проводя ими по всей длине. А затем осторожно принялась сосать эту кошмарную конфету. Неопытность и неумелость её действий, наверное, здорово забавляли тирана-владетеля. А как определить, когда он кончит? И что делать? Презервативы Грета трогать не стала – и так ни черта не понятно, что к чему, ещё думай, как их надеть…
Унижение клокотало в душе несчастной игрушки, сплавляясь с ненавистью, отчаянием и страхом. Слёзы текли не переставая, капая на низ живота мужчины и на брюки.

Опыта в сексе, в том числе и оральном, у Греты не было никакого. Поэтому чисто технически она понятия не имела, что надо делать, как ласкать, какой ритм поддерживать. Да и желания не было тоже, чистой воды подчинение. К тому же круто замешанное на отвращении и ненависти к тому, кто её принудил к этому. Притихшие было за ночь ненависть и отчаяние вновь поднялись, вспыхнув и подпитавшись яростью.
Когда Алексей заставил отстраниться, надежда робко сверкнула в душе девушки… но тут же умерла, задавленная безжалостной действительностью. Всего лишь приказали сменить инструмент и удовлетворять хозяина рукой. Отвращение и ужас вышли на передний план, горделиво посвёркивая доспехами. Лёгкое облегчение разбавило жгучую смесь – оказывается, он не собирается трахнуть игрушку сейчас… не собирается. Передышка. 
Зажмурившись и захлебываясь слезами, Грета вынужденно принялась ласкать Алексея, как он показал, чувствуя себя дешёвой шлюхой в этот момент. Так она ещё никогда не ненавидела ни себя, ни кого-то другого. Она даже не услышала о том, что ей приказали взять в рот в конце. В голове шумела боль, заглушая всё на свете. Послушно ускорив ритм, Грета едва держалась, мечтая, чтобы унижение скорее закончилось.
Наконец Алексей подтолкнул её вниз, заставляя взять в рот член. Забыв о том, что скоро мужчина кончит, девушка сомкнула губки на головке… и едва не подавилась брызнувшей в рот спермой. К горлу подкатила тошнота, но от неожиданности Грета сглотнула жидкость.
Не успела она отстраниться, как Алексей похвалил и погладил игрушку по голове. Это стало последней каплей, и Грета сорвалась таки в истерику, которая зрела со вчерашнего дня.
- Не трогай меня! – резко отстранилась она! – Не смей ко мне прикасаться, ты получил, что хотел, отпусти!
Дёрнула ручку, но блокированная дверца машины не выпустила пленницу. Разрыдавшись, Грета несколько раз дёрнула ручку, но снова безуспешно. Прерывисто дыша сквозь слёзы, она что-то кричала, требовала выпустить.
- Не трогай меня, не смей! – плакала игрушка. – Ненавижу тебя, ненавижу! Мерзкий, ублюдочный выродок! Скотина!
Попытки Алексея прикоснуться пленница яростно отвергала, отшвыривая его руку. В эту минуту ей наплевать было на контракт, на угрозы, на могущество хозяина. Пусть хоть расстреляет – измученная переменами в жизни, Грета хотела умереть прямо сейчас. Или провалиться куда угодно, только бы не видеть ненавистного мучителя.
Девушку трясло от плача, руки дрожали, слёзы градом лились по измученному истерикой лицу. Выйти из ловушки не получалось, а больше всего на свете хотелось спрятаться и прореветься, а лучше – принять душ, яростно оттираясь от прикосновений ненавистного хозяина, извести полтюбика пасты на очистку рта. Грета казалась себе грязной и мерзкой. Солнечный свет, радостно заливавший машину, издевательски высвечивал бледное, заплаканное лицо пленницы, отчаяние в зелёных глазах, искусанные губы.

Внезапно пространство оказалось ограничено руками Алексея. Грета от неожиданности дёрнулась ещё несколько раз, но крепкие мужские руки прижали её, не давая свободы маневра. И истерика превратилась в обычные слёзы – взахлёб, навзрыд, отчаянные и горькие.
Через несколько минут силы закончились вместе со слезами. Грета ещё не успокоилась, но плакать уже перестала… и вдруг осознала, что Алексей вряд ли спустит ей просто так непозволительное поведение. Что её сейчас накажут…
Однако ничего подобного не было. Хозяин успокаивающе поглаживал свою игрушку, мягко уговаривая её не нервничать.
Грета испуганно отшатнулась, когда в глазах Алексея сверкнул металл, а в голосе отчётливо лязгнула сталь, напоминающая девчонке, кто она есть отныне. Ничего не потеряла… Ничего ли? Да, она осталась невинна, пока осталась. Но… осквернили. Уже осквернили, уничтожили, растоптали. Беспомощная девочка против могущественного бизнесмена. Что она может? Даже сохранить самоуважение не дадут. Ну не радоваться же, право, тому, что тебя заставили сделать минет человеку, которого знаешь меньше суток, которого ненавидишь… Который не готовил тебя ни к чему подобному, не приручал осторожно, ласково…
- Мне наплевать на миллионы женщин, - чуть слышно прошептала Грета, отстраняясь. – И наплевать на то, что тебе было хорошо. Я сделала, что ты хотел, теперь отстань от меня, пожалуйста!
Залитое слезами личико оставалось очаровательным, несмотря на припухшие глазки и искусанные губы. Догадывалась ли она? Да. Но одно дело догадываться, что тебя трахнут, и другое – столкнуться с этим напрямую… Впрочем, Алексея вряд ли волнуют переживания его игрушки. И справляться со всем ей придется самой. Ведь даже рассказать никому нельзя. Совсем никому… Может, начать вести дневник? Иначе она с ума сойдет от боли и отчаяния…
Грета молча отстранилась и пристегнулась. Дыхание всё еще прерывистое, руки дрожат… но слёзы уже подсохли на нежной коже, и прядки волос, растрепавшихся, пока девчонка билась в руках мучителя, успокоенно легли на лицо. В кафе, надо же… Ах, ну да, ему же не нужно, чтобы зарёванная игрушка кому-то что-то нечаянно выдала. Да, конечно. Умыться… Как скажете, хозяин, - горько улыбнулась пленница.
- Мама и так поймёт, что со мной что-то случилось, - закрыла глаза Грета. – Никакое умывание не поможет. 
Сейчас не помешал бы стакан горячего сладкого чая. А лучше – с большим куском пирога… или пирожным. Сладкое всегда успокаивало женщин… А Грета так и не поела за сутки. Не считать же едой чашку бульона...

Отредактировано Аргента (10-08-2013 20:19:25)

В кафе было тихо и уютно – восьмой час утра в субботу не баловал посетителями. Усаженная за стол, Грета на несколько секунд прикрыла глаза. Хорошо, что он приказал поесть… Сама бы она ни за что не попросила. Остатки гордости цеплялись за запрет просить у него еду.
  Полистав меню, девушка выбрала грибной крем-суп с гренками, большой пирог с рыбой и кружку капучино с фисташковым пирожным. Закрыв папку, молча уставилась в стол, пока официантка записывала и повторяла заказ. Кивнув в знак того, что записано верно, взяла салфетку и принялась её комкать.
  Молча кивнув на предостерегающую сентенцию Алексея, отправилась в туалет. На умывание ушло не более минуты – что там было умываться-то… Пригладив прядки, выбившиеся из косы, Грета не стала её переплетать – успеется. Не так уж и растрепалась.
    Так же молча уселась за столик, тоскливо мешая ложечкой кофе. Хотелось домой и полежать. Выспаться бедная девушка не успела, да и стресс ударил по нервам сильнее некуда.
   Злить Алексея Грета не собиралась. Теперь, когда истерика прошла и накрыла сильная усталость, ей стало наплевать на то, что произошло и как к этому относиться. Только бы отпустил, дал прийти в себя и как-то выбрать новый стиль жизни… Конец открытой и жизнерадостной Маргошке… Помня о том, что где-то живет человек, способный влиять на её судьбу и делать с ней, что захочет, Грета вряд ли уже сможет оставаться прежней. Интересно, примут ли её новую друзья? Или и их суждено потерять, как и невинность, и самоуважение, и чистоту?
  Умытая, девушка стала выглядеть получше, чем несколько минут назад. Правда, глаза всё ещё оставались покрасневшими, но уже не так сильно. Ледяная вода слегка снизила припухлость и смыла соль со щёк. Так, молча глядя в стол, Грета ждала новых издевательств. В том, что они будут, несчастная игрушка не сомневалась. Так просто хозяин свою собственность не отпустит. Ублюдок…
  Заказ принесли быстро, и Грета безучастно принялась за еду. Поедая суп, она из последних сил выпрямилась, чтобы не «уплыть» в обморок. Ничего, сейчас поест – и всё будет хорошо… Уже легче станет.

Грета едва не подавилась супом, когда её губ коснулись пальцы Алексея с салфеткой в руках. Да что ж он делает! Играет, как кошка с мышкой? То кнут, то пряник…
Наблюдает… от пристального задумчивого взгляда девушка едва не подавилась. О чём он думает? Что ещё придётся испытать бедной игрушке?
Грета молча доела пирог и отпила ещё кофе. Чутьё упорно вопило, что стоит ждать ещё пакостей. Как пить дать.
Дождалась. Приказ прозвучал. Кто бы сомневался, что истерику он игрушке не простит. Грета вскинула изумлённые глаза на владетеля.
- Ты псих? – ошеломлённо поинтересовалась она. – Какая улыбка, мне сейчас сдохнуть хочется, а не улыбаться!
Злость послушно прилила к голове, помогая выплыть из трясины отчаяния и тоски. Девчонка молча встала и отправилась в туалет, прихватив мобильник. Спорить с мучителем она даже не пыталась, помня об угрозах, высказанных вчера, и о том, что хозяин вполне способен их воплотить. Дрожащие руки Грета сцепила в замок, глубоко выдохнув, чтобы не взорваться. Тварь, ублюдок, сволочь!!!!! Играет на нервах, словно на рояле!
В туалете было пусто – утро… Постояла несколько секунд, вцепившись в раковину и пытаясь успокоиться. Вроде помогло. Грета быстро сбросила кофточку и бюстгальтер, положив на полку между раковинами, прикрыла на несколько секунд глаза, настраиваясь. Опираясь одной рукой на мраморную поверхность, изогнулась так, чтобы видно было обнажённую грудь. Щёлкнула камерой. Грустно улыбнулась – непонятно, насколько обольстительно, но на роль госпожи в фильм об извращенцах взяли бы без кастинга, столько ненависти сверкало во взгляде. Странным образом это выглядело сексуально.
О том, насколько унизителен приказ, пленница изо всех сил старалась не думать. Не сейчас. Сначала вернуться домой, поспать… и успокоить маму, чтобы не спрашивала, что стряслось. А потом уже подумать, как жить теперь, как умудриться не возненавидеть себя и окружающих, как не потерять остатки гордости и самоуважения.
К счастью, никто из персонала не вошёл и не увидел вынужденного разврата. Девушка быстро оделась и вернулась за столик. Сжав зубы, с ледяным лицом перебросила фото Алексею и замерла в ожидании новых приказов, сминая салфетку. Всё? Или снова будет мучить?
Штраф за исссстерику, значит.... Да чёрта с два он ещё увидит эмоции подневольной рабыни! Грета поклялась переломить всё, что сможет, но не показать, как ей трудно в новой роли, не дать насладиться ублюдку своей болью.

Отредактировано Аргента (13-08-2013 18:30:23)

Как ни странно, на сегодня издевательства закончились. Алексей повёл игрушку на выход. Усевшись в машину, Грета на миг прикрыла глаза, молясь всем богам, чтобы отпустил наконец. Никаких комментариев в ответ на его комплименты, никаких протестов, ни звука вообще - молча сидела, даже не глядя, куда везут.
Машина остановилась за несколько домов от нужного. Да, не стоит подвозить прямо к подъезду... Соседи любопытные, начнут потом спрашивать, что за мужик привёз домой девчонку, не ночевавшую дома. Что не ночевала, бабки на лавочке точно знают - весь вечер обычно просиживают, судача и вывязывая очередные варежки внукам.
Даже не попрощавшись, Грета вышла из машины и быстрым шагом отправилась домой. Не глядя по сторонам, вошла в подъезд, поднялась на свой этаж и открыла дверь. Мама была дома - летние каникулы.
- Дочка? Привет, - удивлённо поздоровалась Ольга Дмитриевна, выходя в коридор. - Что это на тебе? Что случилось?
Грета поставила сумку на тумбочку и рядом - ключи.
- Грязью окатило, - ответила она, снимая обувь. - Настя подарила костюм, ей велик.
В ванной девушка разделась и встала под душ. Сорок минут она провела под горячей водой, яростно оттирая следы прикосновений Алексея, пять раз почистила зубы, прополоскала горло, в котором ещё чувствовался вкус спермы. А потом просто села в ванне и закрыла глаза. Горячая вода лилась на голову, смывая впечатления вчерашнего вечера и сегодняшнего утра. Стало немного легче, ненависть, отвращение, страх если не исчезли, то ослабли точно.
Надев халатик, Грета замотала голову полотенцем и вышла из ванной. Мать хлопотала на кухне.
- Идём завтракать, котёнок!
- Я не хочу, мы поели с утра, - спокойно отозвалась Грета, уходя в свою комнату. Переоделась в домашний халатик - длинную футболку и мягкие спортивные штанишки. Устало села на кровать, обняв любимого медведя. Предстояло что-то решить... Как-то придумать дальнейшую жизнь, научиться скрывать от всех тайну, которая у неё появилась.
Мать возникла на пороге бесшумно.
- Ты ничего не хочешь мне рассказать, дочка? - мягко спросила она. - У тебя что-то случилось, я же вижу.
- Прости, мама...- виновато поглядела на нее Грета. - Не могу. Просто не спрашивай, ни сейчас, ни потом. Я не могу ничего рассказать. Всё в порядке, я жива и здорова, никакой беды. Всё хорошо. Да, есть проблемы, которые решать придётся мне самой... Не обижайся, пожалуйста. Так надо.
Ольга Дмитриевна присела на кресло, молча разглядывая дочь. Выражение лица той не понравилось матери. Так выглядят те, кто потерял что-то или кого-то. Или те, кому пришлось сломаться под гнётом обстоятельств. Что умудрилась потерять малышка Грета за один вечер? Неужели девочка влюбилась и это оказалось неудачным опытом? Иначе как объяснить её слова про проблемы, которые нельзя поведать маме? До сих пор между ними было полное доверие. И вот впервые дочь что-то скрывает. Бросил парень? Или... неужели изнасиловали? Да нет, иначе был бы ярко виден шок. А она выглядит почти спокойной. Разозлило девочку что-то... и что-то давит. Но что?
- Хорошо, родная. Не говори, если нельзя, - тепло улыбнулась женщина. - Я люблю тебя, что бы ни случилось, помни это.
- Я помню, мама, - Грета села на пол у ног матери и положила голову на колени той. Ольга Дмитриевна обняла её и поцеловала в макушку. - Прости, я правда не могу сказать.
- Понимаю, маленькая моя. Приляг, ты выглядишь уставшей. Проснёшься - попьём чаю с пирогом.
И вышла. Грета тихо заплакала, уткнувшись в подушку. Задавленные эмоции нахлынули, вызвав ещё одну истерику, но уже тихую. Ненавидеть себя игрушка пока не начала. А о том, какие эмоции испытывать по отношению к ситуации, собиралась подумать, когда поспит. Заплаканная девушка быстро уснула...

Отредактировано Аргента (15-08-2013 00:36:31)